И твердой стопой исходит диакон и возглашает: «Станем добре, станем со страхом, вонмем, святое возношение в мире приносити», т. е. станем, как прилично человеку предстать перед Богом, с трепетом, со страхом и в то же время с мужественным дерзновеньем духа, славословящего Бога, с восстановившимся согласием мира в сердцах, без которого нельзя вознестись к Богу. И в ответ на призыв вся церковь, принося в жертву хваленье уст и умягченное состояние сердец, повторяет вослед за хором певцов: «Милость мира, жертву хваления». В первоначальной церкви было в обычае приносить в это время елей, знаменующий всякое умягчение. Елей и милость в греческом языке тождественны.

Священник в алтаре снимает между тем воздух со святых Даров, целует его и кладет на сторону, произнося: «Благодать Господа…» А диакон, взошедши в алтарь и взявши в руки веяло, или рипиду, веет ею благоговейно над дарами.

Приступая к совершенью тайной вечери, иерей посылает из алтаря к народу сие благовествующее возглашение: «Благодать Господа нашего Иисуса Христа, и любы Бога и Отца, и причастие Святаго Духа, буди со всеми вами!» И ответствуют ему на то все: «и со духом твоим!» И алтарь, изображавший вертеп, теперь уже горница, в которой была уготована вечеря. Престол, представлявший гроб, теперь уже трапеза, а не гроб. Напоминая о Спасителе, возведшем очи горе перед тем, как преподать божественную пищу ученикам, священник возглашает: «Горе имеем сердца!» И каждый из стоящих во храме помышляет о том, что имеет совершиться, – что в эту минуту божественный Агнец идет за него заклаться, Божественная кровь самого Господа вливается в чашу, в его очищение, и все небесные силы, соединяясь с иереем, о Нем молятся, – помышляя о том, стремя свое сердце от земли к небу, от тьмы к свету, восклицает вослед за всеми: «Имамы ко Господу».