Протопресв.Александр Шмеман. Предрождественские беседы. ч.6

«Опять, – скажут мне, – вы о каких-то архаических обычаях, о том, что не имеет ни малейшего отношения к нашей жизни – о постах, обрядах, суевериях! Поймите же, нам не нужно всего этого, нам чужда вся эта поповщина, эти ссылки на древность, эти попытки заговорить нас, может быть, и красивыми, но бессмысленными словами!»

Отвечаю: будь это так бессмысленно, будь это лишь осколком прошлого, я, видит Бог, не говорил бы об этом. Но что если не «заговариваю» вас, а вы сами, весь наш миp заговорены потоками бессмысленных слов, загромождены ложью, искажающей нашу жизнь? А что если в этом «ненужном», «устарелом» вы расслышите, найдете то же, что и тысячи ваших современников, внезапно проснувшихся от тяжелого, мучительного, бессмысленного сна и ощутивших возможность жить по-другому?

Вот я произнес в начале этой беседы простые слова – «приготовление к празднику». Знаем ли мы еще, что такое праздник и что значит праздновать? Ну да, конечно: не пойти на работу, выспаться, поесть лучше обыкновенного, выпить, погулять... Простая передышка в убийственной череде будней, животный отдых, делающий еще более мучительным завтрашнее возвращение на работу. И все?

Но я убежден, что хотя бы подсознательно каждый из нас ощущает, что это как раз не все. И одна из главных печалей теперешней жизни в том и состоит, что не осталось праздника в наших тоскливых «праздниках», что ушло из них главное – прикосновение к нашей душе, то, что без слов, но так убедительно говорит нам, что не так и не тем живем мы, что не на то направлено наше внимание, что жизнь уходит, утекает, исчезает без смысла, без радости, без чего-то, что одно есть настоящее.

А ощущаем мы это потому, что каждый из нас хоть однажды в жизни, и обычно в детстве, пережил радость праздника. Ибо что такое праздник? Разве это не чувство некой радости, пережитой будто впервые, как у детей, когда они в первый раз видят море или когда вводят их туда, где сияет огнями елка, и хочется воскликнуть: «Как хорошо, как чудно!» Но именно таково, в сущности, переживание праздников, которыми отмечено и размерено все время церковного года.

Вот сейчас, в конце ноября, когда такими короткими и сумрачными становятся дни, когда темнеет и холодеет замерзающий в своей зимней спячке миp, когда почти несбыточной мечтой кажутся радость весны и сияние лета, незримо для огромного большинства людей начинаем мы ощущать приближение Рождества. О, еще так далеко оно, словно бледная полоса зари на все еще темном горизонте! И все же само время становится ожиданием, приближением, начинает восприниматься как некое движение. Вокруг нас, да и в нас самих, продолжается все та же суета, бессмысленной чередой бегут все те же будни... Но вот Церковь говорит, обращаясь к моей душе, ко всему моему существу: «Задумайся, остановись на минуту, почувствуй, каким новым и таинственным светом начинают светиться дни!..» 

Сорок дней... Почему сорок? И напоминает Церковь: «Помнишь ли рассказ Библии, самой чудесной, самой божественной из всех написанных книг, о том, как сорок лет шествовал по пустыне целый народ к земле обетованной, к избавлению от рабства? Как сорок дней и сорок ночей шел пророк Илия к горе, где обещана ему была встреча с Богом, как постился сорок дней в пустыне Сам Христос, прежде чем начать проповедь о Царстве Божием? Итак, „сорок» на языке этой книги означает приготовление, ожидание – то духовное движение и странствие, которое дает направление, а потому и смысл твоей жизни».

Пост! Нет, это не только перемена пищи в силу никому не понятных древних правил, но прежде всего усилие, цель которого – проверить, оценить, испытать свою жизнь. Испытать по отношению к тому празднику, который начинает приближаться – празднику рождения в нашем времени, на нашей земле Младенца, к Которому потянется и двинется весь миp как к высшей радости, высшей красоте, высшему добру. Ибо если есть они, эти радость, красота, добро, если нет в миpe ничего прекраснее и чище, чем образ Матери с Младенцем в яслях, чем ночь, ослепительно сияющая ангельским славословием, – если все это снова дается нам как дар свыше, то как не начать жить этим приближением, как не преодолевать им царящую в миpe бессмыслицу?