За чтением Евангелия обычно следует проповедь, то есть объяснение слышанного, применение его к нам, к нашей жизни, к нашему времени, к нашим нуждам. И может быть, ничем так не доказывается божественность Евангелия, как тем поразительным фактом, что оно не стареет. Ибо сколько бы мы ни слушали его, оно звучит всегда по-новому, всегда оказывается ответом на мой вопрос, утешением сейчас, вдохновением здесь. Книги, написанные каких-нибудь сто-двести лет назад, кажутся нам сегодня устаревшими, архаическими. Все в них так мало походит на современную нашу жизнь, так мало отвечает на наши запросы. Но вот мы открываем Евангелие, и эта книга, написанная в условиях, бесконечно отличных от наших, оказывается не просто современной, но содержащей слова жизни вечной, конечные ответы на все вопросы, неугасимый свет, немеркнущую правду. Ведь не случайно власть, объявляющая неопровержимо доказанным, что Библия – сплошной обман и древние суеверия, не позволяет ее, тем не менее, печатать, и книгу эту приходится переписывать тайно, от руки. Ведь, казалось бы, если это такой очевидный обман, то нет лучшего оружия против христианства – печатай и распространяй, пусть все увидят, в какие дикие выдумки верят христиане. Но нет, власть этого не делает и не сделает никогда, потому что боится силы этой книги. Запрет на нее – лучшее доказательство того, что утверждают христиане. А утверждают они то же, что и посланные к Иисусу тогдашней властью и вернувшиеся со словами: Никогда человек не говорил так, как Этот Человек (Ин.7:46).

Итак, Церковь живет Евангелием. И прежде всего в те мгновения, когда, собранная на литургии, с радостью вслушивается в эти никогда не стареющие слова. Вновь и вновь ударяют они в мое сердце, обнажают всю мою жизнь, судят и просвещают ее, наполняют светом и утешением. Они указывают путь, открывают мне, кто я такой, научают тому, что должно делать и куда идти.